Нот научная организация труда гастев. Научные концепции организации труда А.К

Когда гудят утренние гудки на рабочих окраинах, это вовсе не призыв к неволе. Это песня будущего. Мы когда-то работали в убогих мастерских и начинали работать по утрам в разное время. А теперь, утром, в восемь часов, кричат гудки для целого миллиона. Теперь минута в минуту мы начинаем вместе. Целый миллион берет молот в одно и то же мгновение.

Первые наши удары гремят вместе. О чем же поют гудки! – Это утренний гимн единства!

Поэзия рабочего удара

Мы проводим на работе лучшую часть своей жизни.

Нужно же научиться так работать, чтобы работа была легка и чтобы она была постоянной жизненной школой.

Как надо работать

Гастев Алексей Капитонович – революционер, пролетарский поэт и видный деятель в области рационализации труда – родился 26 сентября 1882 г. в г. Суздале Владимирской губернии. Отец его был учителем и умер, когда Гастеву исполнилось два года. Мать Тестева была портнихой. По окончании городского училища, а затем технических курсов Гастев поступил в учительский институт, но был исключен оттуда за политическую деятельность. С 1900 г. участвует в революционном движении. Отдавшись политической работе, скитался по тюрьмам, ссылкам (Вологодская губ., Архангельская губ., Нарым) и работал слесарем на заводах в Петербурге, Харькове, Николаеве, а также в трамвайных парках.

До 1917 г. находился на нелегальном положении. Несколько раз эмигрировал в Париж. За границей работал на заводах. С 1901 г. – член РСДРП. С 1906 г. – активный работник профсоюзов. С 1907 по 1918 г. был членом правления Петроградского союза металлистов, а в 1917–1918 гг. – секретарем ЦК Всероссийского союза металлистов. С момента Октябрьской революции работал в качестве профессионалиста, управляющего промышленными предприятиями и журналиста.

Художественные вещи Гастев начал писать в 1900-х гг. В первый раз его произведение опубликовано в 1904 г. – рассказ «За стеной» из жизни политических ссыльных. Сборники художественных произведений издавались несколько раз под заголовком «Поэзия рабочего удара». Последний сборник вышел в Москве в 1923 г. В начале 20-х годов Гастев оставил деятельность в области художественной литературы и всецело посвятил себя работе по организации труда. Своим последним художественным произведением Гастев считает организованный им в 1920 г. в Москве ЦИТ (Центральный институт труда) ВЦСПС, которым он заведует и который воплощает все легендарные замыслы, вложенные в его художественную работу.

Основным научным трудом Гастева является книга «Трудовые установки» (издана в 1924 г.), где изложена методика ЦИТа по обучению трудовым приемам.

При решении своей основной задачи – подготовки рабочей силы – ЦИТ применил метод анализа трудовых движений при помощи «циклографии», т. е. фотографии отдельных элементов движения рабочих органов человека. Начав с исследования простейшей рабочей операции – удара, Гастев установил «нормаль» (систему наиболее правильных движений) рубки зубилом. Изучение в течение нескольких лет рубки зубилом вызвало ряд нареканий со стороны критиков ЦИТа, видевших в этой медлительности органический порок «узкой базы». Однако уже в 1925 г. Гастев вполне разработал методику подготовки слесаря, и ЦИТ перешел к обучению токарей, монтеров, кузнецов, строительных рабочих, текстильщиков, авиаторов и т. д. Разработав методику, Гастев перешел к массовому переобучению рабочих, основав для этого при ЦИТе акционерное общество «Установка». Подготовка рабочих по методу ЦИТа требует 3–6 месяцев.

Гастев написал ряд книг, в которых излагает свои взгляды на вопросы профессионального движения, научной организации труда и строительства новой культуры: «Индустриальный мир», «Профсоюзы и организация труда», «Как надо работать», «Время», «Восстание культуры», «Юность, иди!», «Новая культурная установка», «Установка производства методом ЦИТ», «Реконструкция производства» и др. Редактирует журналы «Организация труда», «Установка рабочей силы» и «Вестник стандартизации»…

За этими протокольными строчками (взятыми нами из автобиографии А. К. Гастева в 41 томе энциклопедического словаря «Гранат» и биографической справки в 14 томе первого издания Большой советской энциклопедии), прорываемыми метафорой о «последнем художественном произведении», встает образ революционера, рабочего, поэта, ставшего одним из основоположников Научной Организации Труда, подлинного самородка из россыпи талантов, рожденных Русской Революцией и творивших ее.

В течение многих лет, истекших после тридцать восьмого года, оборвавшего жизнь этого замечательного человека, его дела были преданы забвению. Выросли поколения, не слышавшие не только имени Гастева, но и слов «НОТ» и «ЦИТ». И более чем понятен поэтому исключительный интерес, проявляемый ныне к вопросам научной организации труда, ценнейшему наследию двадцатых-тридцатых годов.

В 1964 году переиздана «Поэзия рабочего удара». Фантастические гиперболы и классовый пафос гастевских стихов и публицистики, ассоциировавшиеся у его сверстников с «пролеткультовскими» двадцатыми годами, неожиданно и органично «вписались» в сегодняшнюю явь. Призывы Гастева к «переделке человека», к построению «социальной инженерии», казавшиеся многим его современникам фантазерством, оказались понятными и близкими людям шестидесятых годов с их «кибернетическим» строем мышления. Предисловие к новому изданию «Поэзии рабочего удара», статьи в журналах и газетах, воспоминания друзей и современников воссоздают этапы замечательной биографии Гастева, столь скупо рассказанной (увы – не до конца) им самим: 1900 год – первая ссылка, побег, Швейцария, Париж, возвращение в Россию. 1905 год – руководство боевой дружиной в Костроме, большевистские организации Иваново-Вознесенска, Ярославля. IV съезд партии (Гастев-«Лаврентий» – член большевистской, ленинской фракции), снова арест, снова ссылка, снова побег, снова эмиграция, снова возвращение… И все время – работа на заводах («увольнение» всегда шло по этапу…), а в промежутках – «отдых» и занятия «изящной словесностью» в пересылках. В нарымской ссылке – первые мысли о «социальной инженерии». Снова Париж, и снова Петроград… Революция, возвращающая Гастева из очередной ссылки, активизация работы в профсоюзах. Затем Украина – руководство «Советом искусств» и прерванные деникинщиной планы организации «Школы социально-инженерных наук» (прообраз ЦИТа). В 1918 г. Гастев направляется в Нижний-Новгород чрезвычайным комиссаром Сормовского завода. Снова работа на заводах (Москва, Николаев, Харьков). Работа в ВЦСПС. Последний «конструктивно-поэтический» опыт – «Пачка ордеров» (опубликована позже, в 1921 году).

И, наконец, – организация Института Труда при ВЦСПС (1920 г.). В августе 1921 г. Институт стал называться Центральным в результате декрета Совета Труда и Обороны за подписью В. И. Ленина. Незадолго до этого Гастев последний раз встретился с Ильичем. «Хочется мне помочь т-щу Гастеву, заведующему Институтом Труда, – написал тогда Ленин заместителю наркома финансов А. О. Альскому. – …Такое учреждение мы все же таки, и при трудном положении, поддержать должны».

Именно этому – последнему и главному «художественному произведению» Алексея Капитоновича и посвящена настоящая книга.

Рассказчиком будет сам Алексей Капитонович. Мы не будем ни перебивать его, ни дополнять назойливыми разъяснениями. Читатель сам сможет убедиться в понятности (и актуальности) мыслей и дел тех не столь уж давно минувших дней и вынести по их поводу свое суждение. Напомним лишь самые основные факты.

Гастев А. К. (1882-1938 или 1941; автобиография) - родился 26 сентября 1882 г. в гор. Суздале Владимирской губ. Отец его был учителем и умер, когда Г. исполнилось 2 года. Мать Г. была портниха.

По окончании городского училища, а затем технических курсов Г. поступил в учительский институт, но был исключен оттуда за политическую деятельность.

Бросив ученье в 18 лет, отдался политической работе, скитался по тюрьмам, ссылкам и работал слесарем на заводах в Ленинграде, Харькове, Николаеве, а также в трамвайных парках по ремонту трамваев.

До 1917 г. находился на нелегальном положении.

Скитальческая жизнь бросала Г. то на дикий север (ссылка в Нарымский край), то в Париж, куда он несколько раз эмигрировал, преследуемый за политическую деятельность.

За границей работал на заводах.

С 1901 по 1917 г. состоял в РСДРП(б). В профессиональный союз (ВСРМ) вступил в 1907 г. С 1907 по 1918 г. был членом правления ленинградского союза металлистов, а в 1917-18 гг. - секретарем ЦКВСРМ.

С момента Октябрьской революции работает в качестве профессионалиста, управляющего промышленными предприятиями и журналиста.

Художественные вещи Г. начал писать в 1900-х гг. В первый раз его произведение опубликовано в 1904 г. - рассказ "За стеной", из жизни политич. ссыльных.

Сборники художественных произведений издавались несколько раз под заголовками "Поэзия рабочего удара". Последний сборник вышел в Москве в 1923 г. В настоящее время Г. оставил деятельность в области художеств. литературы и всецело посвятил себя работе по организации труда. Своим последним художественным произведением Г. считает ЦИТ (Центральный Институт Труда ВЦСПС), которым он заведует и который воплощает все легендарные замыслы, вложенные в его художественную работу.

Основным научным трудом Г. является книга "Трудовые Установки" (издана в 1924 г.), где изложена методика ЦИТа по обучению трудовым приемам.

Целый ряд книг им написан по вопросам профессионального движения, научной организации труда и строительства новой культуры: "Индустриальный мир", "Профсоюзы и организация труда", "Как надо работать", "Время", "Восстание культуры", "Юность, иди!", "Новая культурная установка" и др. Редакт. журнал "Организация Труда" и сборник "КИУ" ("Конструктор-Изобретатель-Установщик"). [В 1931 вступил в ВКП(б). Возглавлял ЦИТ до 1938, одновременно в 1924-26 заместитель председателя, председатель Совета по научной организации труда при наркомате РКИ СССР, в 1932-36 председатель Всесоюзного комитета стандартизации при СТО СССР. Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.] {Гранат} Гастев, Алексей Капитонович - пролетарский поэт. Род. в Суздале, в семье учителя.

В детстве лишился отца и рано начал жить самостоятельно.

Работал слесарем, за участие в революционном движении несколько раз сидел в тюрьме, затем был сослан в Нарымский край, оттуда эмигрировал во Францию.

В 1900-1907 гг. - член РСДРП, в настоящее время беспартийный.

Последние годы Г. как поэт не печатается, целиком уйдя в руководство созданного им Центрального института труда (ЦИТ). Свою литературную деятельность Г. начал в 1904 под псевдонимом Дозоров, когда в ярославской газете "Северный край" был напечатан его первый рассказ из жизни ссыльных.

Вместе с другими рабочими поэтами Г. проходит путь своеобразного самоопределения, высвобождения пролетарского художника из-под гнета идеологических и художественных норм господствующего класса.

Вначале - это творчество рабочего, еще не осознавшего своих классовых задач, выражающего психологию угнетенных классов в ряде лирических жалоб на свою горькую участь ("Думы работницы"), если и мечтающего о восстании, то как о бунте, в котором сгорит и угнетатель и бунтующий ("Я люблю"). Этот первый период рабочей поэзии Гастева проходит под властью наивно публицистических, художественно неубедительных форм народнической поэзии.

На смену им приходит чрезвычайно расплывчатая символика, рисующая революцию в образе весны, побеждающей суровую зиму. В более поздних фазах эта наивно-идеалистическая символика насыщается мужественными ритмами поэтов капиталистического города (Верхарн, Уитмен), чтобы стать наконец выражением настроений индустриального рабочего, сознающего свою коллективную мощь. Большую часть произведений Г. можно назвать стихотворениями в прозе: их ритм не организован до степени стихотворного, рифмы нет, да и написаны они в форме прозаических отрывков.

Однако установка на лирическую выразительность, особая организация синтаксиса, повторяемость периодов и т. п. - все это приближает их по типу к произведениям стихотворным и дает полное право говорить о Г. как о лирическом поэте, отправляющемся в смысле формы от Уитмена и Верхарна.

Лучшая часть произведений Г. относится к первым годам революции и соответствует "пролеткультовскому" периоду пролетарской поэзии.

Эти стихи Г. являются выражением воли наиболее передовой индустриальной части рабочего класса.

Это еще не развернутый художественно показ психики передового рабочего во всей ее сложности, это - только лирическое выражение отдельных мотивов, характерных для него. Поэзия Г. - прежде всего - гимн тяжелой индустрии, глубочайшее чувство связи рабочего с ней и вера в те творческие, преображающие мир силы, которые в ней заключены.

Для футуристов (Маринетти) такое воспевание индустриальной мощи являлось лишь прославлением капиталистической силы, которая при помощи войны и машины сметет с земли слабое человечество, оставив лишь наиболее сильных.

Для Г. же эта индустриальная мощь тесно спаяна со своим творцом - рабочим классом, насыщена его волей и волю самого поэта насыщает железом и сталью машины.

Особенно остро у Г. ощущение того, что все эти гиганты индустрии - дело рабочего подвига: "Бетон - это замысел нашей рабочей постройки.

Работаю, подвигом, смертью вскормленный". Индивидуализму буржуазного урбаниста противостоит в поэзии Г. самосознание коллективиста: "Всюду иду со своим молотом, зубилом, сверлом - По всему миру... Шагаю через границы, материки, океаны.

Весь земной шар я делаю родиной". Библиография: I. Поэзия рабочего удара, П., 1918 (2-е изд., 1919; 3-е изд., 1921); Пачка ордеров, Рига, 1921. Последние издания "Поэзии рабочего удара" (изд. ВЦСПС, М., 1923 и изд. 5-е и 6-е, 1924 и 1925) включают оба вышеназванных сборника.

Стачка, Инсценировка В. Плетнева, М., 1922; Снаряжение современной культуры, с приложен, ст. А. Луначарского "Новый русский человек", 1923; Восстание культуры, Харьков, 1923. Г. участвовал в журналах и сборниках: "Пролетарский сборник", "Грядущее", "Пролетарская культура". II. Калинин Ф., Путь пролетарской критики, "Поэзия рабочего удара" А. Гастева, "Пролетарская культура", 1918, IV (и в сб. Бессалько П. и Калинин Ф., "Проблемы пролетарской культуры", П., 1919); Фриче В., Пролетарская поэзия, М., 1918; Лелевич Г., О пролетарской лирике, "Октябрь", 1925, III - ІV. III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия, т. I, М. - Л., 1928; Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928. С. Малахов. {Лит. энц.} Гастев, Алексей Капитонович (1882-1941). Рус. поэт и ученый, политич деятель.

Род. в Суздале, поступил в Моск. учительский ин-т, но не окончил учебу, стал професс. революционером, неоднократно арестовывался, отправлялся в ссылку; неск. раз оказывался в эмиграции за рубежом, в Париже работал слесарем на заводе, учился в высшей школе соц. наук; делегат IV съезда РСДРП в Стокгольме.

После Окт. революции занимался вопросами науч. организации труда, предвосхитил нек-рые идеи кибернетики; в 1917-18 гг. - первый секретарь Всеросс.

Союза рабочих металлистов; в 1920 г. организовал в Москве Центр. ин-т труда при ВЦСПС, к-рым руководил до 1938 г., когда был арестован.

Погиб в заключении.

Печататься начал с 1904 г. К истории утопий имеет отношение первая книга Г. - "Поэзия рабочего удара" (1918), состоящая в осн. из стих., написанных до революции.

Своеобразные ритмические поэмы в прозе - "Башня", "Рельсы", "Кран", "Экспресс" и др. - в совокупности составляют романтико-социалистическую утопию о коренном преобразовании Земли с помощью рабочих рук и гл. обр. - титанических механизмов, созданных этими руками.

Известна также "сибирская" фантазия Г. - "Экспресс", в центре к-рой - строительство транссибирской магистрали.

В. Р. Гастев, Алексей Капитонович Род. 1882, ум. 1938 (1941?). Поэт, публицист, ученый.

Автор поэтических сборников "Поэзия рабочего удара" (1918) и "Пачка ордеров" (1921), книги "Как надо работать" (1921). Занимался рациональной организацией и культурой труда. Создал Центральный институт труда (1920). Репрессирован.

Алексей Капитонович Гастев

Гастев Алексей Капитонович (1882-1941), поэт, один из зачинателей научной организации труда (НОТ) в СССР. Член РСДРП с 1901, большевик. В 1908 от партии отошёл. Чл. ВКП(б) с 1931. Из семьи учителя. В 1917-18 секр. ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов; в 1918 чрезвычайный комиссар Сормовского завода, затем работал в управлениях ряда заводов Харькова, Николаева, Москвы. В январе - апреле 1919 зав. отделом искусств, чл. коллегии Наркомпроса Украины. В 1920 создал Центральный ин-т труда (ЦИТ, до 1938 - руководитель). Осн. поэтич. сб. Гастева - "Поэзия рабочего удара" (1918). В 1921 вышла последняя книга стихов Гастева - "Пачка орденов".

Гастев Алексей Капитонович (26.09.1882–1941), один из зачинателей научной организации труда (НОТ).

В 1920 организовал в Москве Центральный институт труда, которым руководил до 1938. Автор работ по рациональной организации и культуре труда. Предвосхитил ряд идей, ставших впоследствии составной частью раздела науки об управлении – кибернетики.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Гастев Алексей Капитонович - поэт, прозаик.

Родился в семье учителя. Мать Гастева была портнихой. Рано лишился отца. Учился в городском училище на технических курсах. Поступил в Московский учительский институт, откуда был исключен за участие в политической демонстрации.

С 1901 член РСДРП. За революционную пропаганду был выслан сначала в Суздаль, затем в Вологодскую губ.

В период революции 1905-07 Гастев - снова в России (на нелегальном положении вплоть до 1917). Председатель Костромского Совета рабочих депутатов, руководитель боевой дружины.

В 1906 был арестован и выслан в Архангельскую губ., откуда бежал за границу.

С 1907 по 1910 живет в Петербурге, работает в трамвайных парках, участвует в профсоюзном движении.

В 1908 вышел из РСДРП.

С 1910 живет в Париже, работает на заводах, сотрудничает вместе с А.Луначарским, П.Бессалько, Ф.Калининым в Лиге пролетарской культуры (организация русских литераторов-рабочих).

Первый рассказ Гастева «За стеной» (из жизни политических ссыльных) был напечатан в 1904 в газете «Северный край» (Ярославль) (под псевдонимом И.Дозоров). Тогда же в Женеве отдельной книжкой вышел рассказ Гастева «Проклятый вопрос» (под псевдонимом А.Одинокий). Герой рассказа, рабочий-революционер, мучительно размышляет о любви, «живет между страстью и сознанием».

В 1913 в ряде сентябрьских номеров большевистской газете «Правда труда» (под псевдонимом И.Дозоров) был опубликован рассказ «В трамвайном парке», в основу которого были положены действительные события, свидетелем и участником которых был Гастев (несчастный случай, повлекший волнения трамвайных рабочих). В рассказе отчетливо различима поэтика будущего Гастева: фотографичность, моментальность в изображении происходящего, минимальная описательность в передаче жеста, движения, особая чуткость к звукам, к «гулам», «аккордам». Рассказ «В трамвайном парке» позднее вошел в книгу Гастева «Поэзия рабочего удара», писавшуюся им с 1911 и увидевшую свет в 1918. Произведения, составившие «Поэзию рабочего удара», стихи и рассказы (что весьма условно: проза Гастева интонационно тяготеет к стихам, и наоборот) наполнены предчувствием прихода революции, радостью рождения нового героя, вселенского пролетария, чей образ неотделим от гигантского крана, легко поднимающего горный кряж Гималаев. Этот подъемный кран в сознании поэта - живое существо, способное не только заразить «своими железными думами миллионы строителей-работников», но и вместе с ними «невиданно задерзить» («Кран»). «Лирикой железа» (авторское определение) наполнены и такие произведения, как «Экспресс» и «Башня» (первое - о будущем Сибири, второе - восхищение Эйфелевой башней). Эту лирику Гастева объединяет и время создания - вторая ссылка автора.

«Чтобы написать эту вещь,- говорил о создании "Экспресса" Гастев,- нужно было предварительно посидеть, по счастливой случайности, в нарымской каталажке около трех месяцев и изучить как сибирскую литературу, так и послушать различного рода занятнейшие рассказы сибиряков» ([Предисл.] // Гастев А. Поэзия рабочего удара. М., 1964. С.27). Еще до выхода отдельным изданием (отдельные части книги публиковались по преимуществу в большевистских дореволюционных газет, а во время Октября читались перед рабочими и красноармейцами) книга Гастева получила широкую известность и признание. «Это,- писал В.Хлебников,- обломок рабочего пожара, взятого в его чистой сущности, это не ты и не он, а твердое я пожара рабочей свободы, это заводской гудок, протягивающий руку из пламени, чтобы снять венок с головы усталого Пушкина - чугунные листья, расплавленные в огненной руке» (О современной поэзии // Хлебников В. Творения. М., 1987. С. 633). Эта «стихопроза» Гастева (ритмическая основа которой, с одной стороны, исходит из поэтики трактата Ф.Ницше «Так сказал Заратустра», с другой - предвосхищает более чем на полвека некоторые элементы рок-культуры) своеобразно сочеталась с установками и декларациями Пролеткульта: «Мятежи мысли загуляли по земле. / Что нам затонувшие суда, рухнувшие виадуки, вокзалы, города, государства? / Что гиганты-горы?» Или: «На прощанье мы им сделали идолов. / Таких, каких они просили. / Но в глаза мы всадили рубины, а головы идолам подняли» («Мы всюду»).

«Поэзия рабочего удара» выдержала 6 прижизненных переизданий (последнее состоялось в 1926) и в конечном счете соединила под одной обложкой самые гиперболизиро-ванно-романтические сочинения Гастева, а именно к таким можно отнести ее завершающую часть - «Слово под прессом», более известную под названием «Пачка ордеров» (1921). Пресс в данном случае надо понимать буквально, т.е. устройство для холодной обработки металлов; ордер - технологическая записка. Например, «Ордер 04»: «Призмы домов. / Пачка в двадцать кварталов. / В прессе ее / Сплющить в параллелограмм. / Зажать до 30 градусов. / На червяки и колеса. / Квартало-танк. / Движение диагональю. / Резать улицы не содрогаясь. / Лишняя тысяча калорий работникам».

В отличие от поэтов Пролеткульта («поэт железа и огня» М.Герасимов, «железный мессия» В.Кириллов и др.), отрицавших классическое искусство, но сохранивших русскую метрическую традицию, Гастев был наиболее радикальным поэтом. В его творческом наследии выглядят исключениями из правила стихи «Я люблю», «Первый луч» и «Дума работницы» (стихи с ярко выраженными фольклорными элементами).

В предисловии к известной антологии И.Ежов, отнесший Гастева к «поэтам металла», писал: «Положение пролетариата как класса и коммунистическая идея придают пролетарской поэзии интернациональный и космополитический характер, ибо мы всюду» (Русская поэзия XX в.: Антология русской лирики от символизма до наших дней. М., 1925. С.LV). «Всюду», т.е. мировая революция стала для Гастева почти реальностью. Безграничная художественная фантазия поэта создает образ колоссальной арки в виде обнявшихся рабочих, размеры которой сместили земную орбиту, и поэтому революция выходит на просторы Вселенной. Под этой аркой строятся в колонны «дредноуты, танки, мосты, станки, пулеметы, солдаты, сумасшедшие, калеки, младенцы...» («Арка в Европе»). Свое творчество Гастев понимал в первую очередь как работу на революцию. Ссылка или тюрьма предоставляли время на такую работу: «Мы как будто оставались не у дел и должны были браться за художественное перо. Отсюда страшная гипертрофия увлечения в этой литературе чем-то особенным, претензия на проведение новых путей, которые крестились пролетарскими, сверхпролетарскими и т.д.» (Поэзия рабочего удара. С. 29).

Дальнейшая биография Гастева выглядит так: 1917-18 - секретарь ЦК Всероссийского союза рабочих металлистов.

В 1919 он возглавляет Всеукраинский Совет искусств.

В 1920 им был организован в Москве Центральный институт труда при ВЦСПС (ЦИТ), возглавляемый им до 1938.

С 1931 - член ВКП(б). Работу в ЦИТ Гастев считал главным делом своей жизни. В очерках-рекомендациях «Восстание культуры» (1923) и «Как надо работать» (1921-27) Гастев призывает к творческому взгляду на мир, на самые простые, окружающие человека вещи: молоток, нож, топор. Написанные в доступной форме, эти книги уже не несут идей мировой революции, космополитизма и космизма, свойственных пролеткультовцам, но, наоборот, наполнены тревогой ученого и государственного деятеля за судьбу Родины, за ее слабую производственную культуру, под которой Гастев понимал и культуру в целом.

В 1938 Гастев был репрессирован, реабилитирован посмертно.

В.А.Прокофьев

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 1. М., 2005, сс. 465-467.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Индустриальный мир. Харьков, 1919;

Время. М., 1923;

Трудовые установки. М., 1924;

Новая культурная установка. 2‑е изд. М., 1924;

Установки производства методом ЦИТа. М., 1927;

Нормирование и организация труда. М., 1929;

Как надо работать. 2-е изд. М., 1972.

Поэзия рабочего удара: Как надо работать: Практическое введение в научную организацию труда / предисл. С.Кирсанова. 2-е изд. М., 1972.

Литература:

Назаров И.Л. Встречи и письма. Владимир, 1957;

Паперный 3. Волевое слово // Гастев А. Поэзия рабочего удара. М., 1964;

Луначарский А. Отзыв о «Поэзии рабочего удара» // Вопросы литературы. 1964. №1;

Карпов А.С. Стих и время. М., 1966;

Раков В.П. Поэзия труда и борьбы // Вопросы истории и теории литературы. Челябинск, 1968. Вып.3;

Перцов В. А.Гастев // Перцов В. Современники. М., 1980. Т.1;

Кормилов С.И. Поэтика метризованной прозы (советский период) // Поэтика русской советской прозы. Уфа, 1991.

Несомненно, лидером отечественной науки управления и НОТ в 20-е годы был Алексей Капитонович Гастев, трагически погибший в годы сталинских репрессий. А.К.Гастев (1882– 1941), экономист, социолог, был активным деятелœем революционного и рабочего движения в России. Он окончил городское училище и технические курсы в Суздале, поступил в Московский учительский институт, откуда был исключен за политическую деятельность, неоднократно подвергался арестам и ссылкам, до 1917 ᴦ. находился на нелœегальном положении. В данный период эмигрировал во Францию, где учился в Высшей школе социальных наук (Париж) и работал на заводах. За плечами у Гастева не только революционный, но огромный производственный опыт: слесарь на заводах России и Франции, а после Октября - один из руководителœей на предприятиях Москвы, Харькова и Горького, наконец, в 1917-1918 секретарь ЦК Всероссийского союза металлистов. Известен он и как поэт, его литературное творчество высоко ценили В.В.Маяковский и А.В.Луначарский. Гастев был одним из теоретиков и лидеров пролеткультовского движения.

Гастев возглавлял Центральный институт труда (ЦИТ). Институт был самым крупным и продуктивным научно-исследовательским институтом в области организации труда и управления. А.Гастев написал более 200 монографий, брошюр, статей. Под его руководством институт превратился в ведущий исследовательский, учебный и практико-рационализаторский центр России в области научной организации труда и управления. Институт сочетал в себе исследовательское, педагогическое и консультационное учреждение, чего ещё не было даже в Европе. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, А. Гастеву и его соратникам удалось сделать одну из наиболее ценных находок в истории мировой организационно-управленческой мысли, а именно – сформулировать и опробовать на практике идею триединого механизма развития научного менеджмента.

Основная заслуга Гастева состоит в разработке теоретических и экспериментальных идей новой науки - социальной инженерии (социального инженеризма), соединявшей в себе методы естественных наук, социологии, психологии и педагогики. Под его руководством на десятках предприятий внедрялись инновационные методы организации труда и производства. По методикам ЦИТа подготовлено более 500 тыс. квалифицированных рабочих, тысячи консультантов по управлению и НОТ. Значителœен его вклад в разработку идей кибернетики и общей теории систем.

Гастев и сотрудники института понимали, что в условиях крайней разрухи и полной отрезанности от всœего культурного мира от них ждут практических указаний того, как следует планировать производство, стимулировать труд, как эффективно работать в конкретной обстановке, чтобы добиться восстановления промышленности страны. При этом, по мнению А. Гастева, проблема, стоявшая перед страной, была гораздо радикальнее, ибо требовалась полная органическая реконструкция всœей производственной структуры и прежде всœего главной производительной силы - трудящегося.

Решение этой грандиозной задачи ЦИТ связывал с развитием науки о труде и управлении производством, которая должна была выявить и сформулировать принципы, а также разработать методы организации, позволяющие коренным образом преобразовать процесс труда из тяжелого ярма для рабочих в положительный творческий процесс. А.Гастев был убежден, что для создания собственной теории крайне важно критически переосмыслить теоретические достижения и практический опыт, накопленные в промышленно развитых странах: ученый считал в равной степени недопустимыми не только подобострастное отношение к новейшим западным научным системам, но и абсолютное неприятие этих же знаний. В связи с этим можно отметить, что идейные постулаты ЦИТ сформировались как оригинальная, самобытная, но вместе с этим вобравшая в себя всœе самое ценное западной управленческой мысли (прежде всœего Ф.Тейлора) концепция. Она охватывала в комплексе сферы техники и технологии, биологии, психофизиологии, экономики, истории, педагогики, а также содержала в себе зачатки таких наук, как кибернетика, инженерная психология, эргономика, которые получили широкое развитие и распространение в последующие годы. Не случайно сами авторы называли свою концепцию технобиосоциальной.

"Социальная инженерия" А.К.Гастева

Несомненно, лидером отечественной науки управления и НОТ в 20-е годы был А. К. Гастев. С 1921 по 1938 г. он возглавлял Центральный институт труда (ЦИТ) в Москве.

Основная заслуга Гастева заключается в разработке теоретических и экспериментальных идей новой науки - социальной инженерии ("социального инженеризма"), соединявшей в себе методы естественных наук, социологии, психологии и педагогики. Под его руководством на десятках предприятий внедрялись инновационные методы организации труда и производства, по методикам ЦИТа подготовлено более 500 тыс. квалифицированных рабочих, тысячи консультантов по управлению и НОТ. Значителен его вклад в разработку идей кибернетики и общей теории систем. Разработки Гастева получили мировое признание, они изучаются в США, Англии, Франции и других странах.

Промышленное возрождение России, по мнению Гастева, неотделимо от культурного переворота. Концепция трудового воспитания и культурных установок предполагает уничтожение "стихийной распущенности" человека, которое начинается у Гастева с физической и бытовой культуры - рационального режима дня, правильного питания, отдыха и движения, затем закрепляется в социально-психологической культуре поведения, искусстве владения собой и своими эмоциями, взаимоотношениях, а результируется в подъеме общей культуры производства. Трудовая культура начинается с постепенного привыкания к единому, выдержанному в течение всего дня темпу. Трудовая выдержка лучше всего складывается при работе операционной и труднее - при монтажной, неповторяющейся или обладающей рваным ритмом.

Исходная ступень трудового обучения руководителя - исполнительская работа, простое "послушание, ибо только здесь проверяется, на что способен человек". Лишь после прохождения школы организационно-распорядительской деятельности работника можно допускать к более сложным, планирующим функциям.

Гастев требует творческого подхода к самым обыденным вещам. На производстве важна не сама машина, а установка на нее, т. е. нацеленность на постоянное, каждодневное конструирование, изобретательство. Для заражения рабочей массы "неустанным бесом изобретательства" необходимо разработать и внедрить эффективную систему методов привлечения работников к управлению. Именно они, а также ежедневное внимание со стороны администрации (обучение, помощь) создадут предпосылки к тому, что рабочий задумается над каждым своим движением и приемом, сможет разобраться в его "анатомии" и устройстве.

Одним из конкретных инструментов воспитания НОТ в быту являлась у Гастева хроно-карта, т. е. своеобразный учетный документ для записи бюджета времени. Статистическая обработка собранных у населения учетных карт, по замыслу Гастева, поможет установить степень его социализации, а их систематизация - основные социальные группы ("рабочий, директор, студент, крестьянин, красный воин") по характеру и способу использования своего времени.

На вершине пирамиды культуры труда у Гастева находится культура рабочего класса. Приобретенные каждым работником индивидуальные навыки закрепляются четкой организацией совместной деятельности, которая пробуждает жажду творчества и стремление усовершенствовать свое орудие труда.

В работе "Установка производства методом ЦИТ" (1927 г.) Гастев выдвинул задачу НОТ - построить современное предприятие как огромную социальную лабораторию. Для этого необходимо создать новую науку - науку социальной перестройки предприятий. Отсюда и социальный инженеризм как научно-прикладной метод, решающий комплексную проблему в системе "машина-человек". В самом общем виде внедренческая программа заключалась в следующем:

1) научное определение исходных элементов производственного про-цесса;

2) то же самое по отношению к трудовому процессу;

3) установление законов анатомии производственного процесса;

4) анализ законов производства - расчленение процесса и разделение труда;

5) синтез этих законов - соединение композиций и кооперация труда;

6) генезис форм производства;

7) "трудовая технология" профессий в соответствии с этими формами;

8) формирование установок работников;

9) воспитание нового типа работника.

В массовом производстве с его ускоряющимся темпом работы и жесткой регламентацией необходим научный эксперимент и техническая рационализация. Но это не значит, что они должны привноситься извне. Скорее они выступают логическим результатом внутренней эволюции самого производства.

Эффективное внедрение того же стахановского метода требует "клинического" анализа ситуации и проведения ряда организационных мероприятий. Современное производство - это система взаимосвязанных рабочих мест. Поэтому на первый план выдвигается задача их обслуживания - создание "системы актуального предупредительного обслуживания".

Только высокая культура обслуживания производства гарантирует конечный эффект внедрения. Более того, внедрение нововведений служит базой для дальнейшего совершенствования организации труда.

Принцип постоянного совершенствования внедренной системы орга-нично связан с другим принципом: внедрение должно быть делом внутрен-ней эволюции самого производства, а не привнесением науки извне. Оба эти принципа составляют ядро гастевской программы нововведений.

Оригинальность Гастева - в тесном соединении внедрения новых форм организации труда и системы обучения рабочих новым трудовым приемам. Главное, рассуждал Гастев, дать каждому рабочему не "застывшую норму" или стандарт, как это делал Тейлор, а психологи-ческую и общебиологическую установку - нацеленность на постоянное, каждодневное совершенствование и приемов, и организации труда.

"Принцип параллельности" (реорганизация производства идет рука об руку с развитием самих работников) выделял гастевскую программу в ряду не только советских, но и зарубежных методик. Главный принцип обучения профессии - переход от простого к сложному, от овладения секретами трудового приема к обучению законам трудовой операции. Можно, конечно, разложить операцию, процесс на составные элементы, выбрать самые правильные и, отбросив лишние, синтезировать "идеальную модель". Так поступали Тейлор, Джилбретт и некоторые советские ученые. Но этого недостаточно. Самое трудное, считал Гастев, раскрыть рабочему законы технологии выполнения его работы, заставить его самого изучить эти законы и овладеть ими на практике.

Противники обвиняли Гастева в увлечении лабораторной практикой, не понимая, что это вовсе не слабость, а сильная сторона деятельности ЦИТа. Она позволяла экспериментально изучить ненаблюдаемые глазом (быстрый удар молотка, движение кисти и т. д.) операции с помощью специальной аппаратуры и дать их точный анализ. Поэтому-то и вся логика деятельности ЦИТ развертывалась от микроанализа трудовой операции к макроанализу предприятия в целом. Или, словами самого Гастева, "от микроанализа движений через рабочее место и поток, через работу по подготовке рабсилы, через клинику, проектирование и разработку форм организации производства и труда к сложнейшим проблемам управления".

В 20-30е годы CC века в России разворачивается мощное движение за научную организацию труда и управления производством, в котором важную роль сыграли прикладные разработки социальной инженерии.

Впервые в научный оборот понятие социальной инженерии ввел Алексей Капитонович Гастев . Ученый поставил вопрос о комплексной совершенно новой науке о труде и управлении - прикладной "социальной инженерии". Эта наука была призвана заменить прежнюю теоретическую социологию и решить проблему синтеза важнейших аспектов организации трудовой и управленческой деятельности: технического, психофизиологического, экономического. Гастев А.К. рассматривал социальную инженерию, как относительно самостоятельную отрасль исследований. Ее отличительная особенность заключалась в преимущественной направленности не столько на социальное познание (открытие научных фактов или эмпирических закономерностей), сколько на изменение социальной действительности (внедрение инновационных и практических рекомендаций). Эта наука, по замыслу автора, находится на стыке социальной и естественной областей знания. У последней она заимствует точные экспериментальные методы и приверженность к достоверным фактам.

Предметом изучения А.К. Гастева являлись не вообще существующие управленческие процессы, а процессы, протекающие в различных сферах общественного производства. Структурно исследование производства включало в себя два раздела: научная организация производственного процесса, теоретической основой которого служили физиология и психология, и научная организация управления, теоретико-методологической базой которой выступала социальная психология. Предметом первой является рациональное соединение человека с орудием, а второго - взаимодействие людей в трудовом процессе.

Гастев А.К. четко различает два самостоятельных объекта исследования: управление вещами и управление людьми. Полагая наличие у них общих черт, ученый, между тем, не ставит перед собой задачи выявления различий. Проблематика руководства людьми у Гастева А.К. растворяется в сфере технической организации. Впрочем, при всем внимании к процессам, протекающим в системе "человек - машина", он подчеркивает значимость человеческих взаимоотношений в организации и указывает, что "в общей системе...движения вещей передвижение человека и его воздействие на других...оказалось небольшим, но часто определяющим оазисом" .

В движении к органической реконструкции всей производственной структуры страны следует начать с главного его элемента - трудящегося. Основная задача заключается в том, каким образом построить производство, чтобы уже в самой организационной технике постоянно слышался призыв к непрерывному совершенствованию, в том числе улучшению того поля, на котором работает каждый руководитель.

Гастев А.К. подходит к вопросам управления с точки зрения рабочего места (отдельно взятого работника), распространяя полученные выводы на управление цехом, предприятием, государством: рабочий у станка есть директор производства, известного под названием машины - орудия . Ловкое обслуживание этой элементарной системы воспитывает в каждом работнике его настоящие управленческие качества, точные, деловые. Именно с упорядочения деятельности отдельного человека, кем бы он ни был - руководителем или исполнителем, должна начинаться работа по научной организации труда и управления. В этом суть так называемой методологии "узкой базы", на которой строится подход А.К. Гастева. Таким образом, в центре внимания ученого оказывается первичная клеточка предприятия - работник на своем рабочем месте, а схема научного поиска разворачивается в направлении от микроанализа движений (приемов, операций) к макроанализу предприятия в целом.

В деле организационного строительства встает вопрос о подготовке способных руководителей, наделенных "организационной сноровкой", стратегическим талантом, особыми "социальными" качествами. Так, "организационную сноровку" как руководителя, так и исполнителя, по замыслу А.К. Гастева, составляют: внутренняя сила, которую имеют потребность "ощущать" подчиненные. С точки зрения управляющего эта сила, на наш взгляд, есть механизм влияния, регулирования и точной координации усилий рядовых участников труда. Другое качество - ловкость как умение самого работника конструировать движения, быстро и четко выполнять задания. Для организатора эта особенность нам представляется, как способность давать наиболее оптимальные при определенных условиях рекомендации, вырабатывать решения в четком соответствии со сложившейся ситуацией, живо реагировать на успехи и неудачи в функционировании предприятия, в умении добиваться поставленных целей, своевременно проводить инструктаж и т.д. Немаловажным качеством любого руководителя оказывается храбрость, которая позволяет преодолеть нерешительность и в новых начинаниях, и в продолжение дела. Умение охватить процесс целиком, предвидеть последствия своих действий (зоркость), проникать в суть явлений ("следопытство"), быть молниеносно находчивым, обладать житейски необходимой фантазией и подкованной памятью (задатки конструктора и изобретателя), - вот необходимый набор качеств, отличающих людей "непрерывной предприимчивости".

Особым мастерством организатора является искусство коллективной работы, умение непреклонной волей и известным энтузиазмом вдохновить, сплотить коллектив на основе общей цели. Это особое искусство управления, искусство распоряжаться. Следует отметить, что Гастев А.К. под управлением понимает рассчитанное, предусмотрительное руководство, а в понятие "распорядитель", по его мнению, вносится элемент внезапности, требующего гибкости, маневренности. Искусство управлять невозможно без особого коммуникативного мастерсва, без задатков лидера с тем, чтобы вести за собой. Быть психологом - другое неотъемлемое качество руководителя: знать психологию толпы и отдельного человека. Организатору следует учиться регулировать коллективы (как это делает регулировщик уличного движения), направлять, координировать действия, слагающиеся в общий гармоничный поток. Это человек наблюдательности, сигнала и быстрого волевого действия (каковыми являются пожарные), владеющий методом инструктажа (как саперы и военные монтеры), способный рассчитать время по минутам .

Гастев А.К. полагает, что управленческие функции регулирующего характера как бы автоматизируются (отрабатываются отдельные приемы, методы работы), что их резко отличает от сферы генерального управления, основанного на предвидении и на учете факторов длительного действия. Тем самым, он подчеркивает присутствие своеобразной интуиции, творческого элемента, искусства в работе руководителей высшего и среднего звена. В их задачу входит осуществление планирования - постановка целей, разработка стратегии - и собственно организация - установление особенностей действий и учет ресурсов, необходимых для выполнения плана и принятия решений по распределению полномочий, обязанностей и ответственности. Другая категория руководителей, по замыслу Гастева А.К., контролирует, регулирует деятельность работников, осуществляет инструктаж и текущее консультирование . Таким образом, автор устанавливает иерархию управляющих, определяет их компетенцию.

Немаловажным вопросом в организационном строительстве является подбор персонала и разработка системы стимулирования труда, которое, по Гастеву А.К., должно соответствовать требованию социальной динамики, или "квалификационного движения", то есть перспективы карьерного роста. Это решает также проблему дисциплины: самоорганизации посредством личной заинтересованности в успехе в условиях господствующей на предприятии атмосферы сотрудничества.

Большая заслуга принадлежит А.К. Гастеву в выработке правил для всякой работы и принципов собственно управленческой деятельности.

Итак, в 20-е годы возникает, на наш взгляд, самобытная, оригинальная и вместе с тем в достаточной мере впитавшая все наиболее ценные находки западной организационно - управленческой мысли концепция -концепция "социальной инженерии", основы которой заложил А.К. Гастев. Ученый создал такую эффективную методологию, принципами которой пользовались многие нотовцы: Витке Н.А., Журавский А.Ф., Дунаевский Ф.Р., Бурдянский И.М. и др. Все то, что в 20-е и позже в 60-е годы делалось в области человеческого фактора на производстве, по содержанию укладывается в понятие социальной инженерии, которая на тот период ограничивалась конструированием социальной среды на уровне отдельно взятого предприятия. Впрочем, делались попытки распространить новую методологию на управление всей сферой производства, а в далеком будущем на ее основе мыслилось быть построенным и все российское общество.

87. Деятельность ЦИТ, его «концепция трудовых установок».

Несомненным лидером отечественной науки управления и НОТ в 20-е годы и наиболее известным автором в современной России является А.К. Гастев (1882-1941), возглавлявший Центральный институт труда (ЦИТ). Институт был самым крупным и продуктивным научно-исследовательским институтом в области организации труда и управления. А. Гастев написал более 200 монографий, брошюр, статей. Под его руководством институт превратился в ведущий исследовательский, учебный и практико-рационализаторский центр России в области научной организации труда и управления. Институт сочетал в себе исследовательское, педагогическое и консультационное учреждение, чего ещё не было даже в Европе. Таким образом, А. Гастеву и его соратникам удалось сделать одну из наиболее ценных находок в истории мировой организационно-управленческой мысли, а именно - сформулировать и опробовать на практике идею триединого механизма развития научного менеджмента.

Основная заслуга Гастева заключается в разработке теоретических и экспериментальных идей новой науки - социальной инженерии (социального инженеризма), соединявшей в себе методы естественных наук, социологии, психологии и педагогики. Под его руководством на десятках предприятий внедрялись инновационные методы организации труда и производства. По методикам ЦИТа подготовлено более 500 тыс. квалифицированных рабочих, тысячи консультантов по управлению и НОТ. Значителен его вклад в разработку идей кибернетики и общей теории систем.

Гастев и сотрудники института понимали, что в условиях крайней разрухи и полной отрезанности от всего культурного мира от них ждут практических указаний того, как следует планировать производство, стимулировать труд, как эффективно работать в конкретной обстановке, чтобы добиться восстановления промышленности страны. Однако, по мнению А. Гастева, проблема, стоявшая перед страной, была гораздо радикальнее, ибо требовалась полная органическая реконструкция всей производственной структуры и прежде всего главной производительной силы - трудящегося.

Решение этой грандиозной задачи ЦИТ связывал с развитием науки о труде и управлении производством, которая должна была выявить и сформулировать принципы, а также разработать методы организации, позволяющие коренным образом преобразовать процесс труда из тяжелого ярма для рабочих в положительный творческий процесс. А. Гастев был убежден, что для создания собственной теории необходимо критически переосмыслить теоретические достижения и практический опыт, накопленные в промышленно развитых странах: ученый считал в равной степени недопустимыми не только подобострастное отношение к новейшим западным научным системам, но и абсолютное неприятие этих же знаний. В связи с этим можно отметить, что идейные постулаты ЦИТ сформировались как оригинальная, самобытная, но вместе с этим вобравшая в себя все самое ценное западной управленческой мысли (прежде всего Ф. Тейлора) концепция. Она охватывала в комплексе сферы техники и технологии, биологии, психофизиологии, экономики, истории, педагогики, а также содержала в себе зачатки таких наук, как кибернетика, инженерная психология, эргономика, праксеология, которые получили широкое развитие и распространение в последующие годы. Не случайно сами авторы называли свою концепцию технобиосоциальной.

Основные положения концепции ЦИТа, совпадающие с идеями Ф. Тейлора и Г. Форда:

решительный отказ от эмпирического подхода к организации и управлению производством, главный метод - исследование. Согласно А. Гастеву, НОТ в своей процедурно-методической части основывается на следующих элементах: предварительный анализ объекта, разложение его на составляющие; выбор наилучших элементов, которые раскладываются затем в функционально взаимосвязанные ряды; компоновка отобранных вариантов по принципу их экономного расположения в трудовом процессе; отражение их на общей синтетической схеме (рисунке) изучаемого объекта.

борьба за максимальное повышение производительности каждого отдельного элемента производственного комплекса, увеличение отдачи каждого станка, механизма и каждого работника;

научное исследование материального и личного факторов производства носит преимущественно лабораторный характер и завершается экспериментальной апробацией найденных решений;

предварительный расчет и подготовка всех факторов производства во времени и пространстве, обеспечивающие максимальное ускорение, уплотнение производственных процессов;

изменение в квалификационных группировках персонала с резко выраженной тенденцией к ограничению функций основной массы рабочих узкими специальными заданиями (на основе углубленного разделения труда) и одновременному усилению организаторской роли низшего и среднего административно-технического персонала, введение инструктажа и различных оргприспособлений.

Также как и Тейлор, сторонники ЦИТ считали, что рабочий, как правило, не знает своих возможностей, поэтому заведомо работает не в полную силу, мощность. Поэтому необходимо изучение работы, то есть тщательный анализ движений отдельных работников во время выполнения ими трудовых функций. А. Гастев и его сотрудники стремились делать это так, как делал в свое время Ф. Тейлор: разбить каждую операцию на элементарные слагаемые и добиться с помощью использования хронометража и других приемов создания оптимальных методов работы, основанной на устранении всех ошибочных, излишних и бесполезных движений и рационализации лучших элементов трудового процесса. Однако было бы несправедливо говорить, что ЦИТ стал русским тейлоризмом. Например, тейлоризму и фордизму была совершенно чужда идея, составляющая фундамент гастевской концепции, - идея социализации трудового процесса, идея решающей роли человеческого фактора. Таким образом, ЦИТ переносил основное внимание и акцент всей работы на человеческий фактор производства: необходимо создание психологической и общебиологической приспособленности рабочего к постоянному совершенствованию как операции, так и приема, который получает выражение в искусстве ускорения самой работы. Прежде всего необходимо было выработать такую методику, которая охватывала бы всех рабочих предприятия и послужила бы общечеловеческим пособием для их введения в производство. Несмотря на то, что каждый работник на своем рабочем месте является, в первую очередь, точным исполнителем жесткой инструкционной карточки, методика ЦИТ вместе с тем предусматривала достаточно широкий диапазон и возможность проявления свободы личной инициативы по изменению такой нормы или стандарта. Методика ЦИТ рассматривалась её авторами как прививка определенной организационно-трудовой бациллы каждому рабочему, каждому участнику производства. Эта знаменитая идея ЦИТ получила название трудовой установки, А. Гастев отмечал, что хотя Ф. Тейлор и создал инструкционную карточку, но ни он, ни Г. Гилберт не создали методики, которая заражала бы массы, заставляла бы их проявлять непрерывную инициативу. Цель методики Гастева заключалась в том, чтобы активизировать рабочие массы, вселяя в них беса изобретателя, беса, который заставляет постоянно пробовать, постоянно приноравливаться, заставляет быть активным и настороженным при всех условиях. При этом концепция должна была охватывать не только производство, но и общую культуру людей.

Сформулированный цитовцами подход позволил им обосновать исключительно оригинальную, не имевшую аналогов в мировой литературе по менеджменту идею социальной инженерии. Трудовая организация общества - сложнейшее и неразрывное сочетание организации людских комплексов с организацией комплексов машин. Эти комплексы мащино-людей, по мнению А. Гастева, дают синтез биологии и инженерии. А целостное рассчитанное включение определенных человеческих масс в систему механизмов и буде не что иное, как социальная инженерия. В этой идее социально-инженерной машины человек выступает уже не просто как индивидуум, как субъект деятельности, а как единица комплекса, как составная часть целого организма, трудовой организации, но часть решающая, главная.

Гастев уделял большое внимание консультационной работе. Результатом этой деятельности стали интересные выводы о качествах, которыми должна обладать эффективная система управления. Например, такими качествами являются следующие:

Дисциплина, без которой невозможно какое бы то ни было управление.

Точное знание каждым работником своих прав и обязанностей.

Точное установление последней инстанции разрешения каждого вопроса.

Предоставление права конечной инстанции низшим служащим в максимальном количестве случаев. (В настоящее время это один из основных принципов научного менеджмента).

Автоматичность, установление порядка, при котором права и обязанности каждого работника определены настолько четко, что большинство вопросов решается согласованием низших служащих без санкции высшего администратора.

Точное определение вопросов, подлежащих решению только высшей администрацией.

Исполнение каждым работником по возможности одного точно определенного дела.

Установление ответственности каждого работника за точность и своевременность выполнения его обязанностей и распоряжений администрации.

Для определения эффективности управления предприятием необходимо провести анализ существующей на предприятии системы и по возможности точно определить степень ее отклонения от эффективной по всем вышеуказанным параметрам. После этого можно делать вывод о целесообразности проведения реорганизации предприятия (желательно поэтапной, а не немедленной).

Большое внимание Гастев уделял культуре труда. Культура труда имеет также экономическое измерение: так, при правильном расположении инструментов работник выигрывает час в течение дня; у культурного человека всегда все под рукой. Таким образом, НОТ у Гастева - это еще и культура рабочего места. Культура движений органически переходит в культуру поведения, личная культура в коллективную. Взаимоотношения людей на производстве, согласно гастевской концепции, требуют определенной культурной условности, которая смягчает наше общежитие. Проявлять тактичность в отношениях с другими, приветливость, пусть даже и условную, вместо нарочито подчеркнутой грубости, - обязанность и право каждого человека. Эти качества, наряду с дисциплинированностью, способностью подчиняться общей задаче (иначе - исполнительством), энтузиазмом и умением заражать окружающих тем делом, которым вы сейчас занимаетесь, называется социальными установками, составляющими искусство коллективной работы. Основное правило совместного труда - скрывать, а не выставлять свою индивидуальность, уметь на первое место ставить не собственное я, а общие интересы. Научиться этому труднее, чем овладеть индивидуальным тренажером.

На вершине пирамиды культуры труда у Гастева находится культура рабочего класса. Приобретенные каждым работником индивидуальные навыки закрепляются четкой организацией совместной деятельности, которая пробуждает жажду творчества и стремление усовершенствовать свое орудие труда. Осознание того, что средства производства теперь являются собственностью класса, формирует в пролетариате принципиально новое, творческое отношение к труду. Рабочий становится творцом и распорядителем, он как бы сливается со всем заводским механизмом. К производству, в котором человек каждый день выковывает частицу своего я, он будет относиться как к своему собственному делу. Так вопросы культуры труда выходили на проблему отношения к труду.

В 20-е годы XX в. было положено начало отечественной науке об организации труда. В этот период проблемами теории и практики научной организации труда занимались свыше 10 НИИ. Только в 1923 г. было опубликовано более 60 монографических (в том числе и переводных) работ, выходило около 20 журналов по проблемам организации производства и труда.

Движение за научную организацию труда в России прежде всего связано с именами А.К. Гастева и П.М. Керженцева.

В конце 1920 г. видный общественный деятель, ученый и поэт Алексей Капитонович Гастев начал создавать Центральный институт труда (ЦИТ). В 1921 году прошла 1-я Всероссийская конференция по вопросам НОТ. На ЦИТ были возложены задачи исследования, разработки и практического внедрения в промышленность наиболее совершенных и прогрессивных методов организации труда и производства, подготовки кадров, усовершенствования орудий труда.

Сотрудники ЦИТ считали, что создание собственной концепции реорганизации труда на научной основе возможно в результате критического переосмысления всех теоретических достижений и практического опыта, накопленных в промышленно развитых странах.

Разработанная коллективом ЦИТ концепция, названная А.К. Гастевым концепцией трудовых установок, включала три главных органически взаимосвязанных и взаимоперекрещивающихся направления:

Теорию трудовых движений в производственных процессах и организации рабочего места;

Методику рационального производственного обучения;

Теорию управленческих процессов.

Концепция ЦИТ охватывала сферы техники и технологии, биологии, психофизиологии, экономики, истории и педагогики. Более того она содержала основы в последующем широко признанных наук, таких как: кибернетика, инженерная психология, эргономика, праксеология. Не случайно авторы назвали свою концепцию «техно-биосоциальной».

В отличие от тейлоровской школы и других систем, не уделявших должного внимания психофизиологическим проблемам труда, коллектив ЦИТ, изучая трудовые движения с целью исключения всех лишних движений и обеспечения их наивысшей эффективности, не упускал при этом из поля своего зрения самого человека, все то, что касается его здоровья и условий труда. Поэтому в исследованиях ЦИТ значительное место занимали психофизиологические аспекты (например, проблемы утомляемости работников и др.). Сотрудники ЦИТ придерживались позиции активного отношения к психофизио­логическим возможностям человека, решительно отвергая подход к ним как к чему-то раз и навсегда данному. Отсюда делался вывод о необходимости постоянной тренировки физических и психических способностей работников.

Эти исследования сопровождались поисками методов активизации способностей работника. Как развить в каждом работнике постоянную внутреннюю потребность в непрерывном совершенствовании своего труда? Как «намагнитить» его методами научной организации труда и управления? Вот те основные вопросы, которые поставил перед собой коллектив ЦИТ, хорошо понимавший, что для их решения одних внешних стимулов к производственному творчеству (в виде, например, премиальных систем) недостаточно. Ключ к их решению А. К. Гастев и его коллеги нашли в разработанной ими специальной методике производственного обучения, ставшей краеугольным камнем всей техносоциальной концепции ЦИТ.